22.12.2017, www.frankenpost.de (Германия)
Со Smokie он записал неподвластные времени песни, которые все еще звучат в ушах тех, кто вырос в семидесятые и восьмидесятые. Воскресный разговор с Крисом Норманом о возрасте, семье и долге.
Мистер Норман, в 1978 году, когда вы все еще были со Smokie, вы сказали в интервью: «В 56 лет я не хотел бы быть на сцене и заниматься музыкой». Сейчас вам 67 лет, вы выступаете на сцене и занимаетесь музыкой. Что же пошло не так?
Или что пошло так (смеется)? В то время мне было около 27. Когда вы так молоды, вы не можете себе представить, что даже в этом возрасте вы все еще сможете играть рок-музыку на сцене. Тем более, что в то время не было рок-звезд, которые бы все еще играли в 56- или 60-летнем возрасте. В то время в этом возрасте были такие люди, как Бинг Кросби или Фрэнк Синатра. Не было никаких подходящих примеров, поэтому я просто не мог себе этого представить. Сегодня мне на 11 лет больше 56-ти, но есть люди даже старше меня, которые до сих пор на сцене. Полу Маккартни уже больше семидесяти, Мику Джаггеру и остальным Stones тоже. Поэтому теперь я могу представить занятие музыкой в свои семьдесят с лишним. С годами музыкальный бизнес сильно изменился. Рок-н-ролл повзрослел. Когда мне было 27, рок-музыка была для молодых. Но подросткам того времени сейчас уже за пятьдесят. Рок стал музыкой для людей в расцвете сил, раньше это было не так.
Значит этот тип музыки стал вашим спутником на всю жизнь?
Именно так оно и случилось. Но вы не можете себе этого представить, когда вам 27 лет.
Вы регулярно выпускаете альбомы с новыми песнями, примерно один раз в два года. Другие артисты вашего возраста уже не прилагают таких усилий. Они просто полагаются на прошлую славу. Вы тоже могли бы так поступать, почему же вы этого не делаете?
Потому что я просто хочу писать песни, я все равно это постоянно делаю. Не то чтобы я говорю себе: вот скоро новый альбом, боже, теперь мне нужно снова писать для него песни. Это не работает для меня. Прямо сейчас я пишу песни для следующего альбома, хотя новый CD только что вышел. Но песни, которые на нем, я написал уже год или два назад. Пока я записывал этот альбом, я, опять-таки, сочинял и развивал темы для новых песен. Я всегда на шаг впереди, так сказать. И мне это тоже нравится. Я не хотел бы быть артистом, который живет прошлым, который изо дня в день играет свои старые мелодии – это бы совершенно наскучило мне. Не то чтобы мне не нравились мои старые песни, я исполняю их довольно хорошо. Я рад, что у меня были эти успехи, сначала со Smokie, а затем в моей сольной карьере. Это здорово, потому что это тот базис, на котором я могу строить сегодняшний день. Это дает мне возможность выпускать новую музыку и заинтересовывать людей в покупке следующего альбома, в прослушивании моих новых вещей.
И, играя вживую на концертах, вы смешиваете все вместе?
Именно так. Конечно, я играю старые песни. Но я также смешиваю их с новыми песнями. Это сохраняет всё для меня свежим. Это то, что мне нравится. Я не хочу выходить на сцену и играть каждый вечер песни, которые я играл в течение последних тридцати, сорока лет.
Как вы думаете, вы могли бы однажды просто прекратить писать песни?
Может быть, я не знаю. Вы заметите это, только когда оно произойдет. Но в данный момент у меня такое чувство, что я хочу писать и писать много песен – я не знаю почему. Но у меня также бывали периоды, в которые я ничего не писал. Несколько лет назад, где-то с 2009 по 2011 год, я думаю, что я вообще ничего не написал. В то время я сделал альбом с каверами, “Time Traveller”, потому что у меня просто не было своих собственных новых песен. Но теперь я полностью вернулся. Возможно, мне нужен был этот перерыв. С 2013 года я пишу столько, сколько не делал в течение долгого времени. Я только что закончил три новые песни – в демо-качестве, они еще не записаны как следует. Мне это очень нравится. И у меня уже есть идеи для других песен. Сейчас это просто идет само собой. И я хотел бы продолжать в этом ключе, потому что это удовольствие. В этом случае всегда получается нечто лучшее, чем то, что приходится вымучивать в борьбе.
Ваш новый альбом начинается с настоящего рок-гимна «Don’t Knock the Rock».
Это верно.
В целом, альбом снова представляет собой смесь разных жанров: баллады и рок, меланхоличные композиции и песни в южных ритмах. Откуда берутся все эти влияния? Что вдохновляет вас к написанию песен?
На мой взгляд, это всё рок-н-ролл. Он может быть различным по стилю, но дух и настрой, что стоят за этим – это всегда рок-н-ролл. Это может быть балладами – такими, какие писали Everly Brothers или Buddy Holly – в них тоже есть эта рок-н-ролльная сущность. Этому не нужен роковый ритм. Это настроение, выросшее из музыки кантри и блюза. Не имеет значения, быстрые это вещи или медленные, даже меланхоличные песни. Они должны иметь нечто, происходящее из этого корня – тогда это тоже рок-н-ролл. Существуют стилизованные песни, которые в сущности создаются на компьютере и звучат так синтетично, почти роботизировано. Для меня они не звучат как рок-н-ролл. Вот, по-моему, где эта разница – в них нет души. Я думаю, даже творчество Фрэнка Синатры был рок-н-роллом, хотя на него сильно повлияли джаз и свинг. Но в его песнях была эта сущность. И у него было это отношение, позиция, которую должен иметь рок-н-ролльный певец.
Но откуда именно берутся ваши идеи?
Я не знаю. Я сажусь – за пианино или с гитарой, и затем меня захватывает небольшая мелодия, будь то медленная или быстрая, или часть строчки текста. Это просто появляется из ниоткуда, я даже не замечаю как. Это всего лишь фрагменты мелодии, с рассыпанными несколькими словами. А затем я общаюсь с этой песней, пока не пойму, чего же она хочет от меня. Так становится понятно, в каком направлении двигаться дальше.
Как вы уже упомянули, на концертах вы представите как хиты Smokie, так и успешные вещи вашей сольной карьеры. Какой период вашей артистической жизни вам нравится больше всего?
Годы со Smokie были замечательны. Это было началом всего, очень захватывающим. Четверо парней, еще почти дети, которые выросли вместе, а затем в шестнадцать лет решили вместе создать группу. И затем это началось: Терри Аттли, Пит Спенсер, Алан Силсон и я, мы постоянно были в пути, давали концерты в клубах и пабах, во всевозможных местах – и, наконец, преуспели. Это было захватывающе. Мечта сбылась. Это время навсегда останется для меня чем-то особенным. Четверо парней, которые путешествуют вместе и получают массу удовольствия. Это было похоже на семью. Я бы сказал, это было мое любимое время. Но мне также нравится то, что я делаю сейчас. Когда я только начинал свою сольную карьеру, поначалу было сложно, так как я не привык взваливать всё только на свои плечи, делать всё самостоятельно. Я чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Но со временем я к этому привык. У меня есть своя группа, я справляюсь с жизнью сольного исполнителя. У этого есть свои преимущества, потому что вы можете лучше управлять тем, что вы делаете или не делаете.
Наверняка же на концертах присутствует определенное давление со стороны аудитории, которая непременно желает услышать определенные песни. Вы, видимо, спели “Living next door to Alice” тысячи раз. Тем не менее, вы не разочаровываете своих поклонников. Является ли это иногда сложностью для вас?
Нет, совсем нет. Если бы я играл только эти старые вещи, тогда мне было бы трудно. Иногда, когда я выступаю на фестивалях, и время на сцене ограничено, я вынужден играть исключительно старые хиты – тогда немного сложнее. Но в моем обычном шоу я смешиваю старое и новое – и наслаждаюсь этим. Не то чтобы я не могу наслаждаться и старыми песнями. Это замечательное чувство, когда вы слышите, как публика шепчет слова, когда начинается песня, или когда вы слышите, как зрители любят определенные фрагменты. Так что этот микс работает. Я бы не хотел в течение часа играть только песни из нового альбома, а затем пару старых хитов в последние полчаса. Это невыгодно для меня и для публики. Я из семьи шоу-бизнеса, и я усвоил с раннего возраста – публику нужно развлекать! Это моя обязанность как артиста, сделать всё, чтобы у зрителей был хороший вечер. Поэтому сначала вы предлагаете людям песню, которую они уже знают и любят. После этого они с большей вероятностью более открыто воспримут новую песню, лучше ее поймут и насладятся ею. С этой точки зрения вам действительно нужны старые хиты, потому что они помогают продавать новые композиции.
Вашим первым хитом после Smokie был дуэт с Suzi Quatro “Stumblin 'In”. Как и вы, Suzi Quatro все еще активна. Вы поддерживаете с ней контакт?
Да, мы уже давно с ней знакомы. Но мы живем далеко друг от друга. Сюзи живет, насколько я знаю, наполовину в Гамбурге, наполовину в Восточном Лондоне. Я там не бываю. Я избегаю мест, где толпятся люди из шоу-бизнеса. Поэтому я больше ее не вижу. Время от времени мы бывали вместе заняты на мероприятиях, играли на одних фестивалях. Но этого не происходило уже пару лет. Я бы сказал, что я встречался с Сюзи в последний раз лет пять назад.
В новом туре вы посетите 19 немецких городов. У вас какие-то особые отношения с немецкой аудиторией?
Мне всегда было очень хорошо в Германии, она действительно стала моим вторым домом. В течение многих лет я играю здесь снова и снова, и здесь я чувствую огромную поддержку моих поклонников. Они очень преданны, они поддерживают меня, что бы я не делал. Атмосфера на моих концертах замечательная. Мне очень нравится играть в Германии, потому что я чувствую, что люди меня здесь любят. И мне они тоже нравятся, это хорошо. Я очень хорошо себя чувствую в Германии. Когда я впервые приехал сюда в 1975 году, то ощущал себя в чужой стране. Это уже не так. Это второй дом, где я чувствую себя очень комфортно.
Вы упомянули, что ваши родители также были артистами. Вот почему вы были на сцене уже в четыре года.
Я бы так не сказал. Может быть они однажды вывели меня на сцену, когда мне было всего три или четыре года. Но я не могу этого помнить. Мне рассказывали, что иногда я выходил на сцену к финалу, под руку с родителями. Фактически же, я начал выступать со своей музыкой только в возрасте около пятнадцати лет.
То есть это уже более пятидесяти лет. Как вы поддерживаете себя в форме, если вы проводите на сцене большую часть своей жизни?
Я считаю, что достаточно просто быть в туре, быть на сцене – и это будет держать вас в форме. Вы должны быть физически и психически на уровне, чтобы отыграть двухчасовой концерт, а затем проехать три часа до места следующего концерта. В любом случае, я чувствую себя так же, как двадцать или тридцать лет назад, я не чувствую никакой разницы. Несколько ежедневных упражнений поддерживают меня в форме. Я делаю их последовательно и регулярно, около двадцати минут. Мне кажется, этого достаточно, чтобы выдержать такой тур.
Вы женаты 47 лет, вы отец пяти детей. Достаточно ли у вас, как у поп-звезды, времени для семьи?
Я думаю, да. Когда мои старшие дети были еще маленькими, я действительно много гастролировал. Это было в семидесятые годы. Но – это в основном относится к людям в музыкальном бизнесе – мы гораздо больше находимся дома, чем люди обычно предполагают. Зачастую мы даже бываем дома больше, чем люди, которые находятся на нормальной работе. Они отправляются на работу каждый день утром и возвращаются вечером. Только тогда у них есть несколько часов с семьей. Только по воскресеньям и во время отпуска у них бывают целые дни с семьей. С другой стороны, мы можем отсутствовать по несколько недель, но потом неделями находимся дома. Таким образом, у вас бывает очень много времени для семьи. Так бывало, когда я был моложе. Когда мне было лет 39-40, я даже жил дома постоянно. У меня была моя студия, я делал записи, и всегда был в распоряжении моей семьи. Думаю, что я провел гораздо больше времени со своими детьми, чем мужчины, которые работают в обычном режиме.
Недавно вы изменили свою внешность – теперь вы носите бороду. Почему?
Чтобы скрыть свое лицо (смеется). Когда вы молоды, когда вам около двадцати, вы отращиваете бороду, чтобы выглядеть старше. А в старшем возрасте вы носите бороду, чтобы выглядеть моложе. Так и я сейчас. Когда вы стареете, лицо становится дряблым и морщинистым. Борода – это хорошая визуальная контрмера (смеется). Я также позволил своим волосам снова расти, теперь они такие же, как раньше. Я решил подражать образу Трех Мушкетеров – длинными волосами, бородой – но я не такой худощавый как д'Артаньян. Кажется, это работает – я, очевидно, выгляжу сексуальнее, чем раньше. Это круто, правда?
Мы очень рады скоро увидеть вас на сцене в Германии с вашим новым сексуальным обликом.
Это будет очень приятно.
© Интервью: Andrea Herdegen
© Перевод www.chris-norman.ru