Дайджест теле- радио- интервью. Германия, осень 2007
В октябре-ноябре 2007 года Крис Норман был гостем эфира на ряде теле- и радиостанций в Германии, представляя свой новый альбом “Close Up”. Вашему вниманию предлагается подборка вопросов-ответов, составленная по материалам передач на “Radio Berlin”, “HR 1”, “SWR 1” и “ rbb ZiBB”.
— Новый альбом “Close Up” это акустический альбом, и, безусловно, это сюрприз для тех, кто помнит Криса Нормана лишь как лидер-вокалиста Smokie.
— Полагаю, что да, хотя там спокойные песни, спокойные простые мелодии, то что я всегда пел. Очень простые мелодии, ничего сложного. Разница между этим и тем, что я делал раньше на протяжении многих лет – то, что здесь нет барабанов, нет электрогитар, нет бас-гитары, здесь нет “звучания группы”. В основном это акустическая гитара, акустическое пианино, квартет струнных и мой голос. В этом вся разница. И эти песни нужно рассматривать в таком ключе.
Мои “корни” – это эпоха рок-н-ролла, Битлз и все такое. Но на меня также повлияли многие люди, как то – Боб Дилан, Джонни Кэш, Лонни Донеган, который был “звездой” в Англии. Все это в большинстве своем было акустической музыкой, и этот альбом скорее представляет меня именно с такой стороны.
И теперь я беру те же самые инструменты с собой в тур. Я буду исполнять много вещей с нового альбома, но мы также сыграем несколько старых песен Smokie в новой аранжировке, со струнными – и это звучит здорово. Также будут некоторые старые сольные вещи типа Midnight Lady – также со струнными, и это звучит совсем иначе. Это в самом деле увлекательно для меня и в то же время интересно. Я играю два часа, и в течение этих двух часов я исполняю множество песен – от ранних Smokie до своего нового альбома и всё, что было между этим.
— “Close up” кажется очень личным альбомом. Вы разделяете это впечатление?
— Он личный в том смысле, что я хотел сделать его альбомом, звучащим очень лично, сокровенно. Весь альбом сделан так просто, и это из разряда глубоко личных, интимных вещей. У него получилось такое “близкое” звучание, и когда я отправлюсь в тур, это будет такая же близкая, тесная связь с аудиторией. Вся концепция альбома состояла в том, чтобы быть близким и личным, поэтому я и назвал этот диск так.
Когда я занимался промоушеном предыдущего альбома, это было около 20 месяцев назад, одним из мероприятий на радиостанции был живой концерт перед приглашенной аудиторией – просто небольшое выступление с акустической гитарой и пианино в течение получаса. И люди стали мне говорить – а почему бы вам не сделать из этого “большую вещь” и отправиться с ней в турне? Тогда вот и зародилась идея. А затем я начал работать над этим альбомом. Он должен был стать соответствующим этой идее личностного материала, “крупного плана”, что является смыслом названия. В этом альбоме лишь акустическая гитара, акустическое пианино – что и было на тех первых выступлениях – и струнный квартет.
— Значит тот концерт на радио был началом нового альбома?
— Именно так, потому что перед этим у меня и в мыслях не было делать то, что я собираюсь сделать теперь, с этим новым альбомом и туром. На самом деле пару лет назад кто-то предложил мне такое, но я подумал – нет, я не готов к этому. Мне нужна аккомпанирующая группа позади меня. И когда меня впервые попросили выступить на радио с подобными вещами, я был немного озадачен, что же я собираюсь сделать. Тогда это было всего 30 или 35 минут. Я думал, как я собираюсь заполнить эти 35 минут? Сложно составить такую программу. Но в итоге все было замечательно, я получил удовольствие, публике также очень понравилось. И затем люди стали говорить, мы хотим видеть больше. Некоторые фаны говорили, что им бы очень хотелось видеть такого рода обстановку в настоящем концертном туре. Такова была идея. Но до воплощения прошло много времени, потому что я думал – если я сделаю тур с такого рода концертами, то тогда я должен иметь альбом, который бы и звучал точно также. Перед этим я делал альбомы с барабанами, гитарами и всем остальным оснащением. И если я выйду на сцену лишь с акустической гитарой и попытаюсь воспроизвести такую музыку, то у меня мало что получится. Поэтому идея была сделать альбом, который бы подходил для таких концертов. Единственное отличие от тех первых акустических выступлений было в том, что я добавил струнный квартет, чтобы быть способным сделать дополнительные вещи, невозможные в ином случае. Теперь это означает, что я могу играть любые вещи в этом туре. Это здорово – играть 30 минут, но чтобы выступать 1 час 45 минут необходимо подобрать гораздо больше вещей, чтобы поддерживать интерес к концерту.
— Предыдущий альбом был опубликован всего лишь около 18 месяцев назад. Есть множество артистов, которым требуется 4 или 5 лет на подготовку нового альбома. Крис, почему вы такой быстрый?
— У меня всегда было много песен. Я постоянно пишу песни, во всяком случае. Работа над написанием предыдущего альбома происходила где-то 3 года назад, поэтому в некотором смысле это всё происходит не так быстро, как может показаться. Эти песни – совершенно другого типа, чем были в предыдущий раз. Где-то я использовал несколько ранее написанных мелодий, остальные песни я написал не так давно.
— Вы стремитесь отличаться по звучанию от Smokie 70-х, но все же иногда некоторый намёк на это присутствует. Например, песня “Close to you” очень напоминает мне о “Living next door to Alice”…
— Для меня это звучит как что-то среднее между “Alice” и “Mexican Girl”. В ней есть немного латинского ритма. Немного, потому как невозможно по-настоящему сыграть такое всего лишь с пианино и гитарой. Это просто песня, которую я написал, это просто пришло мне на ум. В период, когда я записывался с группой, я бы не стал записывать её, потому что в этом случае она наверняка бы звучала как “Alice”. В той обработке – с бас-гитарой и ударными… это тоже самое по восприятию. Тогда мне бы определенно захотелось сделать гармонии в припеве, и в итоге это бы закончилось тем, что песня звучала бы как песня Smokie. Поэтому я наверное не записал бы её в “нормальном” варианте. Но так как здесь был только я, без группы, я подумал, что у меня может получиться. Здесь пою только я один с небольшим сопровождением, так почему бы нет.
— Одна из песен этого альбома называется “Love not war”. Это название напоминает старые добрые времена, с красочными цветами и кричащими одеждами. Просто как “власть цветов”.
— Очевидно это старый лозунг из 60-х и движения хиппи – “Make love not war”. Я убрал слово “make”, потому как я хотел говорить не о занятии любовью, а лишь о немного большем милосердии вместо борьбы. Я думаю, большинство людей предпочли бы, чтобы в мире было больше любви, а не войны. Это то, что чувствует большинство людей, что мир стал бы гораздо лучшим местом, если бы в нем было больше мира, а не ненависти. Очень простая мысль, которая возвращается вновь из движения хиппи, но это то, что на самом деле чувствует каждый, и, несомненно, то, что думаю я. Имея семью и имея детей, ты устаешь видеть одну и ту же вещь – как люди сражаются друг с другом.
Однажды я сел и стал играть на гитаре, и затем я нашел этот короткий рифф, ну а потом пришло и это: “Love not war…”. Это было немного похоже на Джонни Кэша. Поэтому я просто изменил пару мест, и теперь это не звучит уж совсем как Джонни Кэш.
— На новом диске есть треки с названиями типа “Trying to find my way home” или “Love not war”. До какой степени вы позволяете людям заглянуть к вам в душу, в ваше сердце на этом CD?
— Я ничего не могу сказать насчет этого, потому что когда ты пишешь песни постоянно, ты берешь гитару и записываешь то, что просто приходит в голову. В самом деле, это не происходит сознательно – то, о чем собираешься написать, скорее это бывает неосознанно. До тех пор, возможно, пока я не послушаю альбом год или два спустя. И тогда я думаю, “Ах, так вот о чем всё это было написано”. Я не знаю, ты просто должен записывать то, что получается.
Истории, которые я описываю в песнях – я думаю, это написано не намеренно. Т.е. я не сажусь и не думаю, что вот сейчас я напишу песню о ком-нибудь. Это в гораздо большей степени звучание слов, и то как они складываются. Стихи в моих песнях не являются чересчур претенциозными. Но если в них есть хорошие строчки, и они о чем-то говорят в удачной манере, хорошей и поэтичной – это то, чего я пытаюсь добиться, не всегда так бывает. А иногда слова в песне могут быть совсем простыми. Они могут не отличаться глубиной, быть простыми. Как, например, песня с этого альбома “Hello Baby”, там есть строчка: “Let’s shout it out loud, shout about love and those kind of things”. Так вот, “those kind of things” – это очень простые слова, но мне нравится как это звучит, знаете ли. “I like the birds and the bees and the flowers and the trees and those kind of things” – я думаю, приятно это произносить. Так что тексты не обязательно должны быть глубокими, они просто должны хорошо звучать.
— “Survival” – это песня, которая кажется по крайней мере немного автобиографической.
— В каком то смысле, да. Вся идея песни – о том, чтобы оставаться на плаву, выживать. Основная мысль – “don't give up, don't give in”. Когда всё идет не так, как надо, а мы все еще держимся, боремся за выживание. Эта песня получилась у меня довольно быстро и легко, и это наилучший способ написания песен. Если ты подолгу сидишь, борясь и напрягаясь, то это обычно не срабатывает. Да, идея была “don't give up”, потому что очень часто так случается в этом бизнесе, когда ты терпишь поражение и думаешь “О боже, ничего не получилось…” Но я всегда думал, ну что ж, идем дальше, теперь я сделаю по-другому.
— Вы будете играть песни с нового CD в вашем акустическом туре и будете на сцене с 4-мя скрипачами, пианино и вашей гитарой. А как вы нашли этот струнный квартет?
— Я записывал этот альбом в Лондоне и использовал в студии струнный квартет, мне захотелось такой особенности на альбоме. Когда я собрался в тур, я сказал – а зачем привозить струнный квартет из Лондона, здесь в Германии тоже должны быть хорошие музыканты. Моя приятельница Мартина, которая также играет в моей группе – она очень хорошо знает этих девушек. Вот она и предложила, что может быть они подойдут для этого тура – и они замечательны. Итак, у меня есть отличный пианист Rob Gentry, и квартет струнных “Fiorini Quartet”. Они и впрямь замечательны и работать с ними большое удовольствие.
— Многие старые песни Smokie имели струнные аранжировки. Так что кажется эти песни очень хорошо подходят к вашей нынешней концепции.
— Да, хотя очевидно они будут сделаны немного по другому, так как все же некоторых вещей будет не хватать. Но тем не менее, я все еще могу их исполнять, и очень хорошо, что мы можем сыграть все партии струнных. Например, когда мы играем “I'll meet you at midnight”, то вступление играет струнный квартет (напевает) – и это просто замечательно, знаете ли. Также с участием струнных у нас есть действительно классные аранжировки и для других песен, для песен с ранних альбомов Smokie, я подумал, что со струнными я могу их исполнять. И публике это нравится, так как они знают весь материал Smokie, и услышать эти песни может стать для них приятным сюрпризом. Также я собираюсь сыграть несколько вещей других исполнителей. На новом альбоме есть песня “Catch your dream”. На концерте я буду ее исполнять, предваряя некоторые старые песни. Потому что моей мечтой всегда было быть певцом. И как многие, в 60-х я слушал эти песни, рос на них. Поэтому я использую эту песню “Catch your dream” как связку для нескольких песен типа “The Boxer” Саймона и Гарфанкеля и некоторых других из той эпохи. Эти песни всегда замечательны с акустической гитарой и струнными, это вправду работает хорошо.
— А почему вы играете два концерта подряд в Берлине?
— Ну, потому что в предыдущие разы, когда я играл в Берлине, я выступал в гораздо больших залах или театрах. В этом туре я хотел, чтобы все залы, где я буду выступать, были небольшие, чтобы было ощущение близости, тесного контакта с аудиторией. Так как на сцене всего лишь небольшой ансамбль, я не хотел играть в больших залах. В Берлине зал также небольшой, поэтому промоутеры решили сделать два представления, они были уверены, что всё будет распродано. А мне неплохо, что мы выступаем два вечера в одном месте, знаете ли. Я возможно смогу распаковать свой чемодан.
— Насколько важны тексты в песнях, когда вы пишете песни сами?
— Очень важны. Я думаю, это как разница между действительно хорошей песней и просто хорошей. Зачастую дело именно в текстах. Хорошо иметь запоминающуюся мелодию. Но, что касается меня, когда я слышу песню, то мне она нравится, если в ней также замечательные слова. Это делает песню еще лучше.
— В песне “Catch your dream” вы поете о мечтах, которые могут придать сил, о том, что всё кажется возможным, когда человек молод. А что касается вас, все ли ваши мечты осуществились?
— Ну, я не могу пожаловаться. В самом деле, у меня была успешная и удачная карьера. Но если вы спросите меня, действительно ли все мои мечты осуществились, я отвечу – пока нет. Когда мне было наверное лет 15-16, я хотел стать такой же “звездой” как Beatles. Я не хотел стать таким великим как Smokie, мне хотелось быть великим как Beatles. Такой была моя цель, и этого не произошло. Я имею в виду, мы достигли какого-то уровня, мы были успешны, особенно в Европе, Австралии, Южной Африке и чуть-чуть в Америке. Мы были очень известны и повсюду имели хиты. Но нас никогда не считали великой группой, какой мы всегда стремились стать. Эта мечта не осуществилась. Но, как я сказал, я не могу жаловаться. Если бы кто-то сказал 16-летнему Крису Норману, что случится и случилось, я был бы весьма изумлен… Потому что иногда, когда я размышляю над тем фактом, что я на самом деле сделал вообще – ведь это так трудно! Я знаю огромное множество людей моей эпохи, которые были достаточно хороши и талантливы, но они ничего не добились. У них было множество упущенных возможностей и ситуаций, которые ничего им не принесли.
— Когда вы встречаетесь с остальными участниками Smokie, не поете ли вы вместе, просто ради забавы?
— Я бы хотел, чтобы так было, потому что мне этого не хватает. Мы занимались этим, особенно в ранние годы. У нас был тогда тур-менеджер, работавший с нами на протяжении многих лет. И лучшей частью концертов бывал саундчек. Потому что обычно на саундчек он приводил своих друзей, и это бывала наилучшая практика, потому как там мы играли песни кого угодно, не только Smokie. А после концертов мы частенько сидели в гостиничном баре, кто-то приносил гитару, и мы начинали петь. Нам это доставляло большое удовольствие, и мы всегда делали так и во время записи на студии. Но теперь мы, конечно, не видим друг друга так часто. В общем жаль, вы правы.
— На обложке диска ваше фото крупным планом, и можно обратить внимание, что причёска у вас почти такая же, что была и во времена Smokie. Что вы говорите вашему парикмахеру – “сделайте как всегда”?
— Я просто говорю “не состригайте слишком много”. У меня был период, когда мои волосы были короче. А если вы посмотрите на клипы 70-х, то там у меня были действительно длинные волосы с пробором посередине. Ну, знаете ли, я вообще то рад, что они до сих пор у меня есть. Скоро они ведь могут и исчезнуть, так что...
— Представляется, что музыка помогает вам во время “черных полос” в жизни?
— Да, совершенно верно и всегда помогала, всю мою жизнь. Когда я бывал в подавленном настроении, даже будучи ребенком, возвращаясь из школы, я слушал какие-то записи Битлз, и всё становилось нормально. Я думаю, что я всегда был влюблен в музыку и до сих пор чувствую то же самое. Знаете, если что-то плохое случается, то музыка безусловно может улучшить вам настроение, я так считаю.
© по материалам “Radio Berlin”, “HR 1”, “SWR 1” и “ rbb ZiBB” (Германия)
Запись, редактирование и перевод – Annie & Stranger
© 2007 www.chris-norman.ru