Живая легенда
Санта Крис приносит в Ригу Рождество
Ирина ОСАДЧАЯ
Газета "Суббота" (Рига, Латвия), 06.12.1997
Крис Норман, бывший вокалист Smokie, посетив Ригу, совершил маленькое чудо – принес в наши края Рождество на три недели раньше срока. Крис снялся в рождественском телешоу LTV, погулял по Риге, посетил хоровую школу Домского собора, дал концерт в Доме конгрессов и официально презентовал жителям Латвии подарок – альбом рождественских песен “Christmas Together”, записанный совместно с хором мальчиков Домского собора. И был Крис мил, приветлив, уютен и предсказуем. Как Рождество, которое всегда приходит.
— Как вы оцениваете вашу совместную работу с рижским хором мальчиков? Было ли это для вас экзотическим опытом или вам уже приходилось работать с репертуаром и составом такого рода?
— Я считаю, что альбом “Christmas Together” – замечательный проект, и очень рад, что поучаствовал в нем. Я никогда до этого не работал с классическим составом. Конечно, я записывался с оркестрами – и струнными, и духовыми, но это были оркестровые обработки поп-музыки. А этот альбом был для меня совершенно новым опытом. Например, вещь “Panis Angelicus” – я никогда такого не пел, тем более на латыни. Вначале я даже не был уверен, смогу ли я это сделать. Но когда я послушал материал, мне он понравился. Дело в том, что в какой-то момент я решил, что не буду больше делать то, что мне не нравится. Ведь в этой профессии бывает так, что иногда тебя заставляют что-то делать. И у меня были такие вещи, которые я никогда не буду слушать дома. Так что это было основным критерием – и я рад, что буду слушать “Christmas Together” дома.
— В вашей биографии упомянут трогательный факт – в трехлетнем возрасте вы самовольно вышли на сцену в финале пьесы, в которой играли ваши отец и мать, решив таким образом вопрос о том, стоит ли вам следовать по их стопам и избрать сценическую карьеру. Были ли ваши артистические родители строги в том, что касалось вашего культурного воспитания? Критиковали ли ваше увлечение рок-н-роллом?
— Нет, мои родители не были особенно строги ко мне. Конечно, когда пришла эпоха рок-н-ролла и Beatles, у нас были семейные баталии из-за длинных волос и узких брюк – ведь в начале 60-х такой внешний вид не особо приветствовался. Но поскольку мои родители сами работали в шоу-бизнесе, они быстро привыкли к этому и очень радовались за меня, когда Smokie стали популярными.
— Вы были образцом для подражания для целого поколения подростков – в конце 70-х мальчики копировали ваш имидж и были чрезвычайно популярны среди девочек. А были ли у вас свои образцы для подражания?
— Да, конечно. Моими кумирами были Beatles. Когда мне было 15 лет, все мои одноклассники выглядели как Beatles: такие же прически, пиджачки, галстуки, невозможно узкие брюки... Это естественно – когда ты подросток и выглядишь как поп-звезда, то пользуешься популярностью у девочек. И у меня в 15 лет была битловская прическа. Мне все говорили, что я в точности похож на певца The Hollies Алана Кларка. У нас с ним схожий тип лица. Иногда я даже выдавал себя за его брата, что, конечно, добавляло мне популярности. Уже потом, в 70-е, когда мы вместе выступали, я рассказал ему об этом, и его это очень развеселило.
— Был ли в вашей жизни “самый первый рок-н-ролл”, который настолько захватил вас, что вы решили для себя: всё, буду петь так же и стану таким же знаменитым?
— Рок-н-ролл зацепил меня, когда я был еще очень маленьким – мне было лет семь, не больше. У нас дома стоял проигрыватель и была коллекция этих старых, больших и толстых пластинок на 78 оборотов. И я услышал песню Элвиса Пресли “All Shook Up” и сразу же затащился. Потом мне очень понравился еще один рок-н-ролльщик – Лонни Донеган. Помню, я частенько вставал перед зеркалом и “играл” их вещи, представляя себя на сцене. Потом мне нравились Клифф Ричард и Shadows – я изображал из себя их гитариста, потому что я никогда не хотел быть просто певцом, а хотел еще и играть на гитаре. И когда появились Beatles – и певцы и гитаристы – я сразу понял, что это то, что надо и решил для себя: это мое, и я хочу быть таким же.
— Помните ли вы тот день, когда стали знаменитым? И как вы справлялись со своим статусом суперзвезды поп-музыки?
— Мы набирали популярность постепенно и попали в хит-парад уже после достаточного количества выступлений. Сначала мы были школьной группой и выступали на танцах. В 1974 году мы (я, Алан Силсон, Терри Аттли и Пит Спенсер) назвали себя Smokie – нам хотелось, чтобы имя было коротким и легко запоминалось, кроме того, в те времена имидж курильщика был модным. Мы поднимались по лестнице шоу-бизнеса постепенно, много работали на радио и телевидении, нам начали предлагать контракты звукозаписывающие фирмы. Мы становились все более известны, и нам не хватало только одного – громкого хита. И вот лето 1975 года, воскресенье, мы едем куда-то на чьей-то машине. Включаем радио и слышим нашу песню в хит-параде: 16-е место, группа Smokie с песней “If You Think You Know How To Love Me”. Представьте себе: лето, воскресенье, твоя песня звучит по радио в хит-параде... И я подумал: “Вот это жизнь!”.
— Мне хотелось бы узнать ваш взгляд на рок-музыку в ее развитии – считаете ли вы ее лишь часть развлекательной индустрии, какими видите ее перспективы, как относитесь к ее компьютеризации?
— Я думаю, с самого начала, с Билла Хейли и The Comets, рок-н-ролл многое изменил в обществе. Эта музыка никогда не была просто музыкой для танцев. До того, как рок-н-ролл вошел в нашу жизнь, не было такого понятия как тинейджер. Даже слова такого не было. Со второй половины 50-х общество начало относиться к молодым людям от 13 до 19 лет как к молодым взрослым. У них появились кое-какие права, ведь раньше их считали детьми до 20 лет. Да, рок-н-ролл оказывал значительное влияние на общество с самого начала, а потом Beatles и 60-е годы изменили очень многое и в обществе и культуре. Что касается компьютеризированной музыки – я ее не очень люблю. Это не мое. По-моему, музыка должна играться людьми: на гитаре должен играть гитарист, на барабанах – барабанщик. В этом больше души. Те, кто моложе меня на 20 лет, конечно, думают по-другому. Но когда они станут старше, то, может быть, вернутся к живой музыке. Тем более, что к тому времени, скорее всего, не останется никого из старых музыкантов, кто мог бы это делать, и им придется снова начинать все с нуля.
— Вы слывете примерным семьянином. Приходилось ли вам хоть когда-нибудь в жизни выбирать между семьей и рок-н-роллом?
— Нет, никогда. Я женат уже 27 лет, у меня пятеро детей. Мне никогда не приходилось выбирать между семьей и рок-н-роллом, потому что моя жена никогда не ставила меня перед таким выбором. Она знала, что моя работа важна для меня, и что без этого я буду совершенно другим человеком. Могу честно признаться, что семья и дети – главное в моей жизни. И только потом – рок-н-ролл.
© газета “Суббота”