Ох уж это Иваново!

Поехала я туда спонтанно, не подготовившись, не узнав расписание транспорта, не купив билет. Просто после Твери такая тоска напала, как представила, что еще неизвестно сколько ждать, когда следующие концерты будут, да и где – вдруг где-нибудь за Уралом? А Иваново – оно вот оно, почти под боком. “Эк тебя стукнуло!” – только и смог сказать мне озадаченный моими действиями муж. Пожелал мне удачи, передал привет Крису Норману – и я поехала.

Путешествие в раздолбанной, воняющей пивом и выхлопными газами маршрутке с пьяными мужиками на заднем сиденье, обижающимися на мое нежелание с ними общаться и выражающими свою обиду исключительно великим и могучим языком – о! это путешествие по не менее раздолбанным ивановским дорогам я навсегда сохраню в своей памяти! Не забуду я и как моталась между автовокзалом и ж/д вокзалом (а они находятся достаточно далеко друг от друга), не зная, на чем же мне уехать после концерта домой, и куда пристроить дорожную сумку на время концерта – в городе Иваново камеры хранения работают почему-то только в дневное время, и поезда по ночам не ходят. Наконец, все оргвопросы были благополучно решены, и к половине седьмого я добралась-таки до цирка. Ивановский цирк произвел на меня неизгладимое впечатление, тверской по сравнению с ним показался дворцом.

По отработанному в Твери сценарию я двинулась к служебному входу. Там уже стояли несколько человек – кто-то местный, кто-то приехал, как и я, из другого города на концерт. Никакой красивой машины перед входом не было. Стояли, гадали – или Крис провел саундчек днем, и теперь приедет сразу на концерт, или он уже на месте, а машина просто уехала. Никого не дождавшись, договорились встретиться здесь же вечером – и пошли на концерт. В здании цирка был испытан очередной шок – этот бассейн, эта резко обрывающаяся сцена.

А теперь мне хотелось бы сказать несколько слов в защиту ивановского концерта.

Впечатления от обстановки, в которой проводился концерт, перекрывают впечатления о самом концерте. А концерт, тем не менее, был очень хорошим. Да, он был короче, да, не было второго выхода на бис, да, зрителям нельзя было подойти близко к арене (к арене-то можно было, к сцене нельзя). А концерт был хорошим! С лица Криса не сходила улыбка на протяжении всего концерта. Мы знаем, как умеет улыбаться Крис Норман. Его улыбка – это часть его имиджа, она у него профессионально поставлена, отработана до автоматизма. В Твери после концерта я видела, как он фотографируется с кем-то из поклонников: уставшее после концерта лицо, и вдруг, на момент съемки – лицо озаряется такой привычной и знакомой всем нам улыбкой, которая исчезает сразу после щелчка фотоаппарата. Все правильно, это тоже его работа, и у человека должна остаться на память хорошая фотография. А на концерте улыбка была совершенно другой. Она была не на камеру, она шла из самой души – открытая, светлая и очень добрая. Даже на серьезных песнях он не всегда мог её сдержать. (Специально посмотрела московские фотографии – такой улыбки на том концерте не было!) Я, конечно, не знаю, почему у него было такое настроение: может, потому что концерт все-таки состоялся, несмотря ни на что. А может, потому что его очень тепло принимали. Те, кто был в Твери, знают, каким горячим был прием там. Так вот, в Иваново прием был на порядок “горячее”! С первых же аккордов “Needles And Pins” зал начал активно хлопать и подпевать. И так было на протяжении всего концерта. На мой взгляд, иногда с “тёплым приемом” был даже перебор. Где-то недалеко от меня сидела компания молодых людей, очень активно реагирующих на все происходящее. Когда Крис спросил, говорит ли кто-нибудь по-английски, сзади закричали: “У нас Юра говорит! Юр, скажи ему чё-нить по-английски!” На какой-то вопрос, наверное : “How do you do?” – был радостный рев: “Дуем, дуем!” Когда после аплодисментов в начале песни “If You Think You Know How To Love Me” Крис прервал исполнение и вышел на шутливый поклон, этот товарищ закричал: “Маловато будет! Давай, давай!” И это можно было бы счесть за наше обычное российское хамство, но! Этот же голос после доброй половины песен кричал: “Браво, Норман!”, яростней всех распевался во время вокальных упражнений с залом и не менее яростно скандировал: “Мо-ло-дец! Мо-ло-дец!” по окончании представления. Девчонки, сидевшие впереди, примерно с середины концерта просто заходились в танце. Рядом справа сидел очень большой, тучный мужчина, представительного вида. Как он хлопал! С каким размахом! Я все время боялась, что мне сейчас достанется. (Вспомнилось из Твери: невдалеке сидела женщина, она все время скандировала: “Сю-зи Кват-ро! Сю-зи Кват-ро!” Причем, “Stumblin' In” была уже давно спета. Она несколько поутихла на серьезных песнях, но как только Крис объявил: “Это был мой первый хит со “Смоки”, - она с усиленной энергией принялась опять хлопать и призывать: “Сю-зи Кват-ро!”)

Даже при отсутствии всяких условий Крис с командой умудрились сделать полноценное шоу. Правда, становилось порой страшновато, когда он быстрым шагом, не глядя, шел по самому краю от одного конца сцены к другому, или стремительно выходил из глубины сцены вперед и замирал над самой водой, тем более, что делать это приходилось в полутьме: почему-то, когда артисты выходили вперед, на край сцены, свет за ними не перемещался. Там по центру арены была небольшая круглая площадка, почти над самой водой, намного ниже уровня сцены. Крис спустился на нее, предварительно проверив на прочность и, стоя как капитан на мостике корабля, отыграл вступление к “Don't Play Your Rock-n-roll To Me” (только капитанский мостик был ниже, чем палуба). Смотрелось очень эффектно. Голос, естественно, был великолепным, неподражаемым, потрясающим... ну, об этом писать – моего лексикона не хватит.

Конечно, как всегда, концерт показался очень коротким. А в конце было так: уже выступили на бис, уже артисты простились, уже Крис вернулся , “спел под фанеру” и ушел, а народ сидит. И никто не хлопает. И не уходят – и не хлопают. И в зале темнота. И так минуты две-три. Чего они ждали? Почему сидели молча? Мне кажется, если бы они все-таки начали хлопать – Крис бы вышел второй раз. (Пусть не “Lucille”, но, может, что-то типа “Baby I Call Your Name” - вполне могло бы прозвучать.) Очень жаль, но – не случилось.

После концерта мне удалось попасть за кулисы. Закулисье цирка произвело не менее потрясающее впечатление, чем внешний его облик. И туда вышли сначала музыканты, а потом и сам Крис. Я его почти и не увидела, его сразу окружили люди, которые неизвестно откуда взялись... Закончилось тем, что у меня теперь есть фото с Крисом, есть фото Криса с автографом, есть автограф Криса в записной книжке – и море эмоций, которые плещут через край. Спустившись вниз, я заметила только огни отъехавшей машины. И вдруг машина остановилась – за воротами стояли люди, знавшие-таки, где другой служебный вход! Знали бы вы, какое чувство гордости за Криса нахлынуло на меня, когда я поняла, что он остановил машину, чтобы дать автографы этим людям! Вот как так можно: быть совершенством - во всём? Свои автографы получили все – и вот тогда он уехал совсем.