Британский музыкальный журнал NME (New Musical Express), 21.05.1977
Scared to dance
Equality is fine till you step out of line. Then you, like TONY PARSONS and Polish chartbusters SMOKIE, might find out what it means to be...
POLISH KIDS stare at me in terror as I hang over a head-high wire fence trying to give them the stack of NMEs and records I brought over from England...
Because they can’t buy them in Poland; Smokie may get all their records to the first or second position in the Polack charts, but those charts are what's known as Popularity charts where even musical appreciation is government-sponsored.
The fence I'm dangling from is the boundary of a packed-out 5000-seater ice skating stadium in which the pop starved youth of Poland are cheering Smokie's equipment (when you stop laughing, think about the implications of that).
On the wrong side of the wire, the kids who couldn't get in are hanging out because at least they'll be able to hear the music even if they can’t see.
Bored city teenagers, yeah. But behind them are the ubiquitous militia, resplendent in dull olive battle drab, steel helmets and high heavy-duty boots — and at least we ain't got to that yet in our country.
In Poland you get used to it and learn to fear it.
The kids look at me like frightened animals as I shout at them in English to take the gear. It ain't a trap, I'm not after anything other than getting shot of the entire stash.
But there are no takers... and I'm just beginning to curse them for the hassles of getting the stuff through the border search when one callow youth decides it's worth the risk.
He reaches out, his eyes constantly watching for enemy action, and quickly snatches the top album to whip it inside his coat.
This is the cue for bedlam.
The Polish kids descend like vultures on the precious paper and vinyl.
I watch from my side of the fence until a security guard sporting the red and white ESTRADA stencilled armband starts giving me verbal Polish acid as desperate kids crash into the fence with such a force that it seems likely to be smashed down.
INSIDE the stadium the kids sit motionless and scream their heads off for Smokie. And I eye the rows of steel helmets ringing the crowd. I don't move either.
A low, rope fence 30 yards out on the ice holds back the crowd as they roar with heartbreaking joy as the band stroll on stage. But nobody attempts to rush across the no-man’s land of glistening ice between stage and kids. Nobody attempts to cross the rope.
Hell, who needs physical barriers to keep young people in check when you've got them justifiably terrified of you?
Friday's gig in a Northern town called Bidgoszcz was different. The kids who wanted to leave their seats to sing and dance as Smokie did their set were unceremoniously hurled back.
A group of them, however, made it round to a side of the massive basketball auditorium where the gig was being played. They were waving a big Union Jack and the authorities probably sussed that if they didn’t allow a safety valve for the more volatile kids then . . . who knows?
A potential riot with Smokie on stage???
The band finished their last number, the lights came on, and, with all identities clearly visible in the bright lights, the audience all hurry out of the exit doors. A tremendous reception for the band but nobody hangs around when the lights come on, not even the flag-waving kids who were risking their necks just to DANCE.
Reflecting that I'm a long way from home, I head backstage until my movement is abruptly halted by a cop grabbing me by the throat.
Instinctive retaliation was my first mistake.
The shock on his face — that anyone could do something as foolish as try to get his fingers away from their jugular vein - told me more about the country’s political system than any left/right wing rhetoric ever could.
Like Dylan said, there ain’t no more left and right, only up and down. My worthless hide is saved by the courageous intervention of brave and beautiful PR lady Annette Bicknell.
She cools out the irate cop with some instant firm diplomacy.
THE BAND are unwinding by having a few drinks and, between modelling the LA suntans obtained whilst recording their latest album, discussing being on the road in Poland where one enthusiastic Polish commentator described their popularity as being akin to Beatlemania.
They are four completely down to earth Northern lads, although Chris Norman is (even if you hadn't seen him singing teenage love songs whilst leering at your pubescent sister on Top Of The Pops) obviously the star.
The introductions are made and I detect Yorkshire-grit-flavoured Paranoia Blues induced by numerous savagings at the hands of the rock press. But after a while they suss that if all I wanted was to do another ritual I'm-so-hip- why-ain't-you? rock parajournalism stitch-up then I could have stayed home in London and written it in the romantic squalor of my garret.
So, yeah, I reckon that anybody who has got the bottle to tour Poland deserves a sizeable degree of respect for that alone. But what's their music like?
The singles you can hardly fail to have heard if you ever get within proximity of a radio - favourite sons of the current Mike Chapman/Nicky Chinn hit factory who pour out million sellers with an almost Abbaranto sense of what will sell. Their singles like “Wild, Wild Angels”, “I'll Meet You At Midnight", “Don’t Play Your Rock 'N' Roll To Me” (alright, but what about the Elvis “His Latest Flame” riff prominently featured on this one?) and ‘Lay Back In The Arms Of Someone” are all perfectly-honed chunks of mainstream Pop.
"We've got two more years of our contract with Chinnichap to run and then we'll have to see what happens," Chris Norman says. "At the moment we're very happy; our “Greatest Hits’ album just went straight in the UK chars at number ten. And all the songs that I write with our drummer Pete Spencer appear on our albums..."
Terry Utley is the curly-haired bass player and most instantly likeable of the band as well as being the most articulate and helpful on clarifying their position in Poland.
As we get wrecked on cheap Polish vodka amongst the chrome-and-velvet-drape splendour of our hotel, he talks of how much he misses his wife back home, what a tremendous audience the Polish kids are, and tries to alleviate my confusion concerning the genial reception of a serious communist country to this cheery band of arch-capitalists.
“The money me make is paid in sterling pounds,” he says. "You're not allowed to take the Polish Zlotys that we get for daily pocket money out of the country. You got to spend all your Zlotys here. I love the kids here they're great! Even better in Germany though,” he adds and grins good naturedly.
HIS attitude is typical. Appreciative, but accepting Poland as it is without feeling deeply about the inherent repression of the political system.
I pour out my heart to someone whom I'm too blitzed to identify, telling him that the thriving black market of 150 Polish Zlotys to the pound — as opposed to the official 50 - makes me think of the distrust of national currency in any sick political society, like post-war Berlin or Athens in the seven-year reign of the Colonels' junta.
And talking about personal liberty is about as real as Santa Claus...
"Free country, innit?” the retard I'm talking to quips and I realise I'm wasting my time.
The next day I attempt to buy a Star Of David for a girl back home whose mother was the only member of a family of Polish Jews to escape the assembly line butchery of the Nazis.
But Warsaw is a home of anti-semitism and the reactions I receive are akin to what you'd expect in the UK if you went into a shop and asked for a gram of heroin. The photographer with me refuses my request for a shot of the enormous Russian flag on the side of the Gothic Orwellian nightmare entitled The Ministry Of Culture And Science.
That night the kids in the stadium are ecstatic.
But on Sunday morning they wear uniforms and march through the square with precision timing and sing songs as the pack leaders regard them with critical eyes and I can't take it anymore and want to go home.
If New Wave bands do not play places like this as soon as they get the chance then I don’t want to know, okay?
ПЕРЕВОД
Когда боятся танцевать
Равенство — это хорошо, пока вы не переступаете черту. Тогда вы, подобно TONY PARSONS и лидерам польских хит-парадов SMOKIE, возможно, узнаете, что это значит - бояться танцевать...
ПОЛЬСКИЕ подростки смотрят на меня с ужасом, когда я перевешиваюсь через проволочный забор высотой с человеческий рост, пытаясь передать им стопку NME (New Musical Express, один из трех ведущих британских музыкальных журналов)* и пластинок, которые я привез из Англии...
Потому что они не могут купить их в Польше; у Smokie могут быть хоть все их пластинки на первом или втором местах в чартах, но эти чарты называются хит-парады популярной музыки, где даже музыкальное признание спонсируется государством.
Забор, с которого я свешиваюсь, — это граница переполненного ледового стадиона на 5000 мест, на котором изголодавшаяся по поп-музыке молодежь Польши приветствует аплодисментами вынос на сцену оборудования Smokie (когда перестанете смеяться, подумайте, о чем это говорит).
По ту сторону ограждения слоняются подростки, которые не попали на концерт, потому что так, по крайней мере, они смогут слышать музыку, даже если не видят сцену.
Типа скучающие городские подростки. Но за ними вездесущая милиция, весьма импозантная в унылой оливковой походной форме, стальных касках и высоких сверхпрочных ботинках — по крайней мере, у нас в стране до этого еще не дошло.
В Польше к ним привыкаешь и учишься их бояться.
Подростки смотрят на меня, как испуганные зверьки, когда я кричу им по-английски, чтобы они взяли то, что я принес. Это не ловушка, все, что я хочу - раздать весь свой запас.
Но никто не берет... и только я начинаю ругать их на все корки из-за того, какие у меня были хлопоты с пограничным досмотром, когда один совсем молодой юноша решает, что рискнуть стоит.
Он протягивает руку, он начеку насчет возможных враждебных действий, быстро хватает верхний альбом и засовывает его под пальто.
Это подает сигнал для настоящего сумасшедшего дома.
Польские подростки налетают, как стервятники, на драгоценные журналы и винил.
Я наблюдаю со своей стороны забора, пока охранник с красно-белой нарукавной повязкой с трафаретной надписью ESTRADA не начинает орать мне что-то ругательное по-польски, а отчаявшиеся подростки врезаются в забор с такой силой, что кажется, что он вот-вот рухнет.
ВНУТРИ стадиона подростки сидят неподвижно и истерично выкрикивают название Smokie. А я смотрю на ряды стальных касок, окружающие толпу. Я тоже не двигаюсь.
Низкое веревочное ограждение в 30 ярдах ото льда сдерживает толпу, вопящую от безумной радости, когда группа выходит на сцену. Но никто не пытается пересечь ничейную полосу сверкающего льда между сценой и публикой. Никто не пытается перепрыгнуть веревочное ограждение.
Черт, кому нужны настоящие барьеры, чтобы держать молодых людей в узде, когда они совершенно правильно вас боятся?
Пятничный концерт в северном городе Бидгощ был другим. Подростков, которые хотели покинуть свои места, чтобы петь и танцевать, как Smokie, бесцеремонно отшвырнули назад.
Однако одна группа из них добралась до края огромного баскетбольного стадиона, где проходил концерт. Они размахивали большим британским флагом, и власти, вероятно, догадались, что если они не предусмотрят возможность выпустить пар для самых беспокойных подростков, то… кто знает?
Вероятный бунт со Smokie на сцене???
Группа закончила свой последний номер, зажегся свет, и, когда все лица были хорошо видны в ярком свете, зрители поспешили к выходу. Невероятно эмоциональный прием у зрителей для группы, но никто не слоняется поблизости, когда зажигается свет, даже подростки с флагом, которые рискнули своей жизнью только для того, чтобы ТАНЦЕВАТЬ.
Размышляя о том, что я далеко от дома, я иду за кулисы, пока меня не останавливает полицейский и хватает меня за горло.
Инстинктивное сопротивление было моей первой ошибкой.
Потрясение на его лице - что человеку может прийти в голову дикая мысль - попытаться убрать его пальцы от своей яремной вены, - рассказало мне о политической системе страны больше, чем любая левая-правая риторика.
Как сказал Дилан, больше нет левого и правого, только верх и низ. Моя никчемная шкура спасена благодаря храброму вмешательству смелой и красивой пиарщицы Аннетт Бикнелл.
Она успокаивает разгневанного полицейского каким-то мгновенным и жестким дипломатическим приемом.
Ребята из группы расслабляются за спиртным, а в промежутках между демонстрацией загара, полученного во время записи их последнего альбома в Лос-Анджелесе, обсуждают поездку в Польшу, где один восторженный польский комментатор сказал, что их популярность на уровне битломании.
Это четверо совершенно нормальных северных парней, хотя Крис Норман (даже если вы не видели, как он поет песенки о любви для малолеток, строя глазки с экрана вашей сестре-подростку в Top Of The Pops) - явная звезда.
Мы знакомимся, и я улавливаю параноидальную настороженность в типично йоркширской манере разговора у ребят, которая является реакцией на многочисленными нападки со стороны рок-музыкальной прессы. Но через какое-то время они подозревают, что если бы я хотел всего лишь выдать очередную ритуальную подставу типа-журналистов "я-такой-весь-в-тренде-а-почему-вы-нет?" - я бы остался дома в Лондоне и написал все это среди романтического убожества своей мансарды.
Так что, да, я считаю, что любой, у кого хватило духу отправиться в турне по Польше, заслуживает уважения только за это. Но как насчет их музыки?
Синглы, которые вы обязательно услышите, если когда-нибудь окажетесь рядом с радио, - любимые детища владельцев фабрики хитов Майка Чепмена и Ники Чинна, которые выдают хиты с миллионными тиражами с почти сверхъестественным чутьем на то, что будет продаваться. Их синглы - «Wild, Wild Angels», «I'm Meet You At Midnight», «Don't Play Your Rock 'N' Roll To Me» (ладно, но как насчет риффа из «His Latest Flame» Элвиса, очень хорошо слышного в этой песне?) и «Lay Back In The Arms Of Someone» — все это идеально отточенные образчики мейнстримовой поп-музыки.
«У нас еще два года действует контракт с Chinnichap, а потом мы посмотрим, что будет», - говорит Крис Норман. "На данный момент мы очень довольны; наш альбом "Greatest Hits" только что сразу занял десятое место в британских чартах. И все песни, которые я пишу с нашим барабанщиком Питом Спенсером, появляются на наших альбомах..."
Терри Аттли - кудрявый басист, который сразу же вызывает симпатию из всех парней в группе, также подробно и весьма любезно разъяснил их позицию по отношению к Польше.
Пока мы напивались дешевой польской водкой среди хромово-бархатно-драпированной роскоши нашего отеля, он говорил о том, как сильно скучает по жене, о том, какая потрясающая аудитория польские подростки, и пытался развеять мое недоумение по поводу радушного приема в серьезной коммунистической стране этой веселой компании архикапиталистов.
«Деньги, которые мы зарабатываем здесь, выплачиваются в фунтах стерлингов», - говорит он. «Нельзя вывозить из страны польские злотые, которые мы получаем на ежедневные карманные расходы. Мы должны потратить все свои злотые здесь. Мне нравится здешняя публика, они замечательные!" — добавляет он и добродушно улыбается.
Его отношение типично. С благодарностью, но принимая Польшу такой, какая она есть, без глубокого понимания репрессивности, встроенной в ее политическую систему.
Я изливаю душу кому-то, кого я по пьянке даже не узнаю, и говорю ему, что процветающий черный рынок 150 польских злотых за фунт — в отличие от официального курса 50 злотых за фунт — заставляет меня думать о недоверии к национальной валюте в любом больном в политическом отношении обществе, как в послевоенном Берлине или Афинах при семилетнем правлении "хунты полковников".
А разговоры о личной свободе так же реальны, как Санта-Клаус...
"Свободная страна, да?" - дебил, с которым я разговариваю, шутит, и я понимаю, что зря трачу время.
На следующий день я пытаюсь купить Звезду Давида для девушки, чья мать была единственным членом семьи польских евреев, избежавшим резни на конвейере нацистов.
Но Варшава — это родина антисемитизма, и реакции, которые я вижу, сродни тем, что можно было бы ожидать в Великобритании, если зайти в магазин и попросить грамм героина. Сопровождающий меня фотограф отказывается делать фото огромного российского флага на фоне готического оруэлловского кошмара под названием «Министерство культуры и науки» (он имеет в виду "сталинскую высотку" в Варшаве)*.
В тот вечер подростки на стадионе в восторге.
Но в воскресенье утром они надевают униформу и маршируют по площади в точном ритме и поют песни, в то время как вожди стаи смотрят на них критически, и я не могу больше это терпеть и хочу домой.
Если группы Новой Волны не будут выступать в таких местах, как только у них появится такая возможность, то я не хочу знать, хорошо?
* - комментарий Tina Lady-Gruoh
Материал подготовлен Tina Lady-Gruoh